При этом возникает вопрос о мере воздействия исходного начала на последующие формы. Для раскрытия сути связи одного и множества й. Петрици обращается к наглядным аналогиям, говоря, что «в семени существует все — сердце, печень, мозг, мышцы, кости, нервы, ногти, волосы, но без смешения», как стебель, колос — в зерне. Но он предостерегает против упрощенного понимания, продоложая мысль, что «эти примеры» лишь иносказательны: Обосновывая взгляды Прокла, И. Петрици развивает мысль об «одном» в истинном и неистинном смыслах. Петрици развивает мысль об «одном» в истинном и неистинном смыслах.

В первом смысле оно есть нссотвореииос начало. Необходимо различать первичное и неизреченное «одно», называемое Проклом «все», и «одно-монаду», происходящую от этого «всего». Этих «монад» как начал развития вещей разного рода имеется несколько.

Для вещественных тел эта монада — небо, для разумов — разум и т. п Для каждого ряда вещей имеется, следовательно, некое начало. Таким образом, ИПетрици говорит, что градации «Одного» (истинного) выступают в качестве более часных начал мира, монад. Несотворснное «Одно», «бездна благости», градуируя на уровне ума, души, природы, неба, переходит в некое вторичное единое состояние, воплощающееся в «сотворенных одних» — уме, душе, природе, небе и т.д.